Лев мехлис инквизитор красной армии. Мехлис, лев захарович - биография

Лев Заха́рович Ме́хлис (1 (13) января , Одесса - 13 февраля , Москва) - советский государственный и военно-политический деятель, генерал-полковник (29 июля 1944). Член ЦИК СССР 7-го созыва, депутат Верховного Совета СССР 1-2-го созывов. Кандидат в члены ЦК ВКП (б) (1934-1937), член ЦК ВКП (б) (1937-1953), член Оргбюро ЦК ВКП (б) (1938-1952). Доктор экономических наук (1935, без прохождения кандидатской степени). Главный комиссар армии и флота. Один из организаторов массовых репрессий в РККА .

Биография

В 1904-1911 годах работал конторщиком и был домашним учителем. В 1907-1910 годах - член рабочей сионистской партии «Поалей Цион (Одесса)».

С 30 декабря 1937 года до 6 сентября 1940 года - заместитель народного комиссара обороны и начальник Главного политуправления Красной армии .

Военно-политические и воинские звания

4 июня 1942 года Л. З. Мехлис был понижен в звании на две ступени до корпусного комиссара по итогам Керченской катастрофы .

6 декабря 1942 года переаттестован в генерал-лейтенанты . С 29 июля 1944 года - генерал-полковник .

О том, как работал Л. З. Мехлис на Крымском фронте, говорят его телеграммы в Ставку. Через два дня после прибытия Л. З. Мехлис отправил И. В. Сталину телеграмму следующего содержания:

Прилетели в Керчь 20.01.42 г. Застали самую неприглядную картину организации управления войсками… Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был…

Обычно эту телеграмму характеризуют так [ ] - самонадеянному Л. З. Мехлису «хватило» двух дней, чтобы составить представление о положении дел на фронте. Однако если написанное соответствовало реальному положению хотя бы частично, то ситуация должна была быть как минимум тревожной: получалось, что командование фронта не выполняет своих обязанностей. В действительности основные положения этой телеграммы были зафиксированы в приказе войскам фронта № 12 от 23 января 1942 года, подписанном самим Козловым, членом Военного совета фронта Ф. А. Шаманиным и Мехлисом.

Именно Л. З. Мехлис практически сразу после прибытия поставил перед Ставкой вопрос о выделении фронта из Кавказского в самостоятельный Крымский. Более того, поставил вопрос о переносе управления войсками Крымского фронта на Керченский полуостров: штаб Кавказского фронта находился в Тбилиси и из-за столь серьезного удаления от мест боев просто не успевал оперативно реагировать на быстро изменяющуюся обстановку. Одновременно Мехлис немедленно затребовал пополнение в живой силе (три стрелковые дивизии), стал требовать срочного наведения порядка в артиллерии, ПВО, в тыловом обеспечении. В приказе № 12 от 23 января 1942 года так и говорилось:

Мехлис во время пребывания на посту представителя Ставки занимался тем, что писал довольно критичные доклады на старших офицеров. Например, вот как он отзывался о командующем 44-й армией генерале Черняке :

Черняк. Безграмотный человек, неспособный руководить армией. Его начштаба Рождественский - мальчишка, а не организатор войск. Можно диву даваться, чья рука представила Черняка к званию генерал-лейтенанта.

Пытался через Ставку заменить командующего Крымским фронтом Козлова на Рокоссовского или Клыкова .

В телеграмме от 9 мая 1942 года Сталин указывал Мехлису на необходимость принять все меры к организации отпора:

Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать», а Вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки.
Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но Вы не можете не знать, что у нас нет в резерве гинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и Вы могли бы сами справиться с ними. Если бы Вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта и танки не прошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя два месяца на Крымфронте .

Однако боевой порядок фронта не был перестроен из наступательного в оборонительный; результатом этого стала Керченская катастрофа 1942 года . 19 мая 1942 года Крымский фронт был расформирован, а его войска переданы Северо-Кавказскому фронту .

По итогам его деятельности на Крымском фронте Директивой Ставки № 155452 от 4 июня 1942 года Мехлис был снижен в звании на две ступени до корпусного комиссара и снят с поста заместителя наркома обороны и начальника Главполитупра .

6-й армии (04.07.1942 - 25.09.1942);
Воронежского фронта (28.09.1942 - 07.10.1942);
Волховского фронта (08.10.1942 - 06.04.1943);
Резервного фронта (06.04.1943 - 15.04.1943);
Степного военного округа (15.04.1943 - 09.07.1943);
Брянского фронта (09.07.1943 - 10.10.1943);
Прибалтийского фронта (10.10.1943 - 20.10.1943);
2-го Прибалтийского фронта (20.10.1943 - 15.12.1943);
Западного фронта (16.12.1943 - 19.04.1944);
2-го Белорусского фронта (24.04.1944 - 28.07.1944);
4-го Украинского фронта (06.08.1944 - 09.07.1945).

После войны

С 19 марта 1946 по 27 октября 1950 годы - министр Государственного контроля СССР , одновременно председатель Государственной штатной комиссии при Совете Министров СССР.

С 30 июля 1949 года по 27 октября 1950 года - член Президиума Совета Министров СССР .

После смерти от болезни сердца 13 февраля 1953 года был кремирован . Урна с прахом помещена в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве .

Семья

Жена - Елизавета Абрамовна Млынарчик (? - 1973 г.).

Сын - Леонид (род. 10 октября 1922 г.). Будучи курсантом, принимал участие в боевых действиях .

Видео по теме

Отзывы о Льве Мехлисе

Это был воистину честнейший человек, но кое в чём сумасшедший, что выражалось в его мании везде видеть врагов и вредителей

Надо прямо сказать, что в то время наши войска оказались малоприспособленными вести войну в условиях Финского театра. Леса и озера, бездорожье и снега были для них серьезным препятствием. Очень тяжело пришлось, в частности, 44-й стрелковой дивизии, которая прибыла с Украины и сразу же под Суомуссалми попала в окружение . Командовал этой дивизией А.И. Виноградов .
Для расследования обстоятельств дела и оказания помощи окруженным по указанию И.В. Сталина в 9-ю армию был послан Л.З. Мехлис. Донесения его часто проходили через мои руки и всегда оставляли в душе горький осадок: они были черны как ночь. Пользуясь предоставленными ему правами, Мехлис снимал с командных постов десятки людей, тут же заменяя их другими, привезенными с собой. Для комдива Виноградова он потребовал расстрела за потерю управления дивизией.
Позже мне не раз приходилось встречаться с Мехлисом, и тут я окончательно убедился, что человек этот всегда был склонен к самым крайним мерам.

Сергей Штеменко об участии Мехлиса в руководстве Крымским фронтом в 1942 г.:

Еще в конце января 1942 г. Ставка направила туда в качестве своего представителя Л.З. Мехлиса. Из Генштаба с ним поехал генерал-майор П.П. Вечный . Они должны были помочь командованию фронта подготовить и провести операцию по деблокированию Севастополя . Мехлис, по своему обычаю, вместо того, чтобы помогать, стал перетасовывать руководящие кадры. И прежде всего он заменил начальника штаба фронта Толбухина генерал-майором Вечным.

наступление все откладывалось, оборона, вопреки указаниям Генштаба, не укреплялась, Мехлис же лишь препирался с командующим .

В популярной культуре

Награды

Память

Имя Л. З. Мехлиса носит одна из улиц Владивостока .

См. также

Примечания

История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941-1945 (в шести томах). Ред. П. Н. Поспелов. Т. 1. - М.: Воениздат, 1960. - С. 231-236.
ЦАМО, ф. 32, оп. 11309, д. 139, л. 17.
АПРФ, ф. 5, оп. 50, д. 441, л. 32-36.
Сталин И. В. Сочинения. Т. 18. - Тверь, 2006. - С. 291.
Абрамов В. В. Керченская катастрофа 1942. - М.: Яуза, 2006.
Мехлис Лев Захарович. Биографическая справка
Волкова И. В., Зуев М. Н. История России с древности до наших дней. С. 490
Мехлис Леонид Львович, :: Документ о награде:: Память народа
Исповедь враженыша
Мехлис Лев Захарович (неопр.) (недоступная ссылка) . Дата обращения 8 августа 2008.

Мехлис Лев Захарович (1.1.1889, Одесса - 13.2.1953, Москва), партийный и государственный деятель, армейский комиссар 1-го ранга (1938), генерал-полковник (1944). Сын служащего. Образование получил в Институте красной профессуры (1930). Работал конторщиком, учителем. В 1907-10 входил в еврейскую социал-демократическую рабочую партию "Поалей-Цион". В 191 1 призван в армию. Участник 1-й мировой войны. В марте 1918 вступил в РКП(б). С 1918 на советской работе в Одессе, Ейске, Харькове. В 1919 вступил в Красную армию, комиссар бригады, дивизии. Правобережной группы войск на Украине. В 1921-22 - в аппарате Наркомата рабоче-крестьянской инспекции РСФСР, в 1922-26 - в аппарате ЦК ВКП(б), в 1924-30 помощник генерального секретаря И.В. Сталина, своей рабской преданностью заслужил его полное доверие и долгие годы пользовался его покровительством. С 1930 редактор газеты "Правда" и одновременно зав. отделом печати и издательств ЦК ВКП(б). С февр. 1934 кандидат в члены, с окт. 1939 член ЦК ВКП(б). Верный сторонник И.В. Сталина, постоянно требовал усиления репрессий против "врагов народа", лично готовил доносы. На посту редактора в своем угодничестве вождю достиг таких высот, что даже без его ведома объявил празднование десятилетнего юбилея работы Сталина "Основы ленинизма", что даже сам Сталин посчитал несколько преувеличенным рвением. В дек. 1937 - сент. 1940 нач. Политического управления РККА. Развернул невиданную кампанию репрессий и дискредитации высшего командного и политического состава. В результате его действий были практически уничтожены высшее и среднее звено РККА, причем он не только "содействовал" органам государственной безопасности, но и сам проявлял инициативу, требуя новых и новых арестов "заговорщиков", а в отношении низшего звена принимал решения своей властью. Лично выезжал в округа, в т.ч. в 1938 прибыл на Дальний Восток и приказал арестовать большинство командиров Дальневосточной армии. По воспоминаниям Н.С. Хрущева, "это был воистину честнейший человек, но кое в чем сумасшедший", прежде всего это относилось к его мании видеть везде врагов и вредителей. Он "часто выходил за рамки своих функций, потому что своим пробивным характером очень нравился Сталину". В 1937-50 депутат Верховного Совета СССР. С 14.1.1938 по 5.10.1952 член Оргбюро ЦК. С 6.9.1940 по 27.10.1950 нарком (с 1946 министр) государственного контроля СССР. Одновременно с 6.9.1940 по 15.5.1944 зам. пред. СНК СССР. С июня 1941 одновременно зам. наркома обороны, нач. Главного Политического управления (ГлавПУ) РККА. Был назначен прежде всего для усиления партийного контроля за армией, т.к. Сталин опасался пораженческих настроений после первых побед германской армии. В начале 1942 направлен представителем Ставки на Крымский фронт для руководства Керченской десантной операцией. Когда в мае 1942 положение советских войск значительно ухудшилось, М. немедленно начал слать в Ставку доносы на командующего фронтом Д.Т. Козлова. 4.6.1942 М., как не обеспечивший выполнение директив Сталина, был снят с поста зам. наркома обороны СССР и нач. ГлавПУ, а также понижен в звании до корпусного комиссара. В 1942-45 член Военных советов 6-й армии и многих фронтов. На всех должностях в армии М. постоянно вмешивался в решения командиров, требуя "руководствоваться решениями партии" независимо от стратегических и тактических задач войск. Постоянно писал доносы в ЦК на командующих, требуя их привлечения к ответственности. 27.10.1950 уволен на пенсию "по состоянию здоровья". Прах погребен в Кремлевской стене.

Мехлис был главным политкомиссаром Красной Армии, и он несет ответственность за уничтожение сотен тысяч людей. Его поражение в 1942 году сделало возможной победу в Сталинграде

Лев Захарович Мехлис был своего рода уменьшенным зеркальным отражением своего господина Иосифа Сталина: это был фанатичный, язвительный, параноидальный человек. Летом 1942 года его карьера неожиданно пошла на спад. Вместе с тем его личное поражение стало символом укрепления Красной Армии, что в конечном итоге привело к победе в Сталинградской битве. Поражение Мехлиса, по сути, означает лишение власти политических комиссаров, а также обращение - хотя и нерешительное - Сталина к военной компетентности. Однако проделанный до этого путь оказался длинным и кровавым.

Мехлис был главным политкомиссаром Красной Армии, начальником Главного политуправления (ГУПП РККА), и таким образом, он руководил целой армией политработников, количество которых в 1942 году превышало 250 тысяч человек. Позднее Хрущев назовет аппарат Мехлиса «клеткой с бешеными собаками», и даже Сталин подвергал его критике за «абсурдное рвение» и называл его «страшным зверем». При этом он в полном смысле слова был креатурой диктатора и его подручным.

Руководитель личного секретариата Сталина

Мехлис родился в 1889 году в Одессе в семье еврейского рабочего. Только после февральской революции 1917 года он примкнул к большевикам и быстро сделал карьеру. Его излюбленным занятием была война, в данном случае гражданская война. Унтер-офицер царской армии дослужился до должности политкомиссара, подписавшего тысячи смертных приговоров. Мехлис свирепствовал в так называемой Первой Конной армии, к которой в свое время был причислен Сталин, а такие фигуры как Буденный, Тимошенко и Кулик заслуживают, по мнению историка Алана Буллока (Alan Bullock), особого места в истории Красной Армии из-за их невежества в военных делах, из-за большого количества ошибочных решений, а также плохих советов, которые они давали Сталину.

Вместе со своими товарищами Сталин начал восхождение к вершинам партии и государства. Мехлис был назначен руководителем его личного секретариата, и это была ключевая позиция. Вместе с тем Мехлис был достаточно умен, и поэтому скрывал свои амбиции за безоговорочной покорностью и верностью линии партии.

Так, например, он прикрепил к коляске своего сына Леонида портрет Ленина, а затем в «большевистском дневнике» описывал воспитание «нового человека» («Ребенок часто на него смотрит»). После окончания Мехлисом Института красной профессуры Сталин в 1930 году назначил его редактором газеты «Правда», членом редколлегии которой он и сам был в какой-то момент.

В ранге генерала армии

Когда Мехлис во время больших чисток пожаловался Сталину на то, что «Правда» представляет собой «организованный бедлам, способный поглотить кого угодно», а он сидит там без секретаря и главного редактора, он не упомянул о том, что сам выдавал на расправу своих людей. Час Мехлиса пробил, когда Сталин в 1937 году назначил его главным политкомиссаром в ранге генерала армии.

Как «мрачный демон» своего заказчика, Мехлис налетел на Красную Армию, подчеркивает биограф Сталина Саймон Монтефиоре (Simon Sebag Montefiore). «Я уволил 215 политработников, большинство из них арестованы. Однако чистку… я еще не закончил», - сообщил он из Владивостока по телеграфу, демонстрируя свое рвение.

В конечном итоге в стране были ликвидированы трое из пяти маршалов, 13 из 15 командующих армиями, 57 из 85 командующих корпусами и 110 из 195 командиров дивизий, или, в общей сложности, девять из десяти генералов и восемь из десяти полковников. Эти цифры в достаточной мере объясняют гигантские потери Советского Союза в 1941 и в 1942 годах.

Количество осужденных достигло миллиона

Сталин, естественно, оценивал это иначе. Как и во время фиаско в зимней войне 1939/1940 годов против Финляндии, так и после нападения Германии в июне 1941 года ГУПП РККА во главе с Мехлисом, влияние которого из-за успешной «большевизации» армии перед этим было ограничено, вновь получило широкие полномочия. Все военные приказы должны были получать одобрение комиссаров. Трусы, паникеры и дезертиры наказывались со всей строгостью.

В 1941 и 1942 годах около одного миллиона солдат Красной Армии предстали перед полевым судом, и при этом 157 тысяч - то есть целая армия - были приговорены к смертной казни и расстреляны. Генерал, который имел несчастье защищать подступы к Москве и пропустил немецкие танки, был арестован лично Мехлисом.

Перед этим его собственный кровавый список был увеличен примерно на 25 тысяч польских офицеров, полицейских и служащих, некоторые из которых были расстреляны в Катыни сотрудниками советской секретной службы НКВД. В основу этого решения было положено идеологическое заключение Мехлиса. В нем он утверждает, что среди арестованных находились многочисленные «враги народа».

Мехлис запретил окопы

Весной 1942 года Мехлис находился на вершине своей власти. После того как немецкое наступление на Москву захлебнулось, Сталин захотел исправить ситуацию и на юге. Как представитель ставки Верховного главнокомандования Мехлис, который еще был членом Центрального комитета партии и наркомом Госконтроля, должен был способствовать освобождению Крыма, где еще удерживались советская крепость Севастополь, а также плацдарм в районе Керчи.

Несмотря на протесты со стороны военного командующего Козлова, Мехлис настоял на использовании новой тактики. Он запретил выкапывать окопы, и сделано это было для того, чтобы «не подрывать наступательный дух солдат». Он также заявил, что «каждый, кто предпочтет удобную позицию в 100 метрах от врага неудобной позиции в 30 метрах от врага», будет считаться паникером, как написал свидетель тех событий, поэт и военный корреспондент Константин Симонов, и все это происходило в голой и частично болотистой степи, совершенно лишенной деревьев.

Когда в мае внезапно началось немецкое наступление, 250 тысяч человек оказались на грани катастрофы. Не помогло и то, что Мехлис ездил на автомобиле вдоль линии фронта и с пистолетом в руке гнал своих людей на немецкие танки. В течение 12 дней Красная Армия потеряла 176 тысяч солдат, 350 танков и 400 самолетов. Мехлису с оставшейся частью группировки удалось на лодках переправиться через Керченский пролив и уйти на Кубань.

«Вы не сторонний наблюдатель»

То, что последовало за этими событиями, стало поворотным пунктом в войне. После того как Мехлис попытался возложить ответственность за поражение на своего подчиненного Козлова, Сталин направил ему саркастическое послание по телеграфу: «Вы заняли странную позицию стороннего наблюдателя, который не несет ответственности за дела Крымфронта. Это удобная позиция, но она дурно пахнет. На Крымском фронте вы не сторонний наблюдатель, а (ответственный) представитель Ставки».

Мехлис был отозван, предстал перед военным судом и был понижен в звании до корпусного генерала (до корпусного комиссара - прим. перев.). Его поражение отразилось и на остальных комиссарах. В октябре 1942 года руководство войсками вновь было передано в полное подчинение профессиональным военным. В 1943 году 122 тысячи политработников были направлены на самые опасные участки фронта. Обращение «офицер» стало использоваться вместо применявшегося ранее слова «товарищ».

Помимо этого, Сталин стал больше прислушиваться к предложениям военных, и спланированное ими отступление на Волге в конечном счете стало основой победы в Сталинграде. Но какими бы очевидными ни были успехи после ограничения полномочий Мехлиса, он не особенно сильно пострадал от своего кровавого дилетантизма. Сталин вскоре реабилитировал фанатичного кремлевского придворного и посылал его после этого в штабы своих армий.

Могилы в кремлевской стене

Этот «военный Мефистофель» (Монтефиоре) продолжил творить свои темные дела. Как никто другой, Мехлис рано понял суть сталинизма: «Посмотрите на старого кучера, - сказал он однажды. - Он любит своих лошадей и жалеет их, однако кнут у него всегда наготове. Лошади чувствуют это, и делают свои выводы».

Мехлис делал это настолько хорошо, что ему даже не мешало его еврейское происхождение в латентно антисемитском окружении кремлевского руководства. В 1950 году после инсульта он был вынужден отказаться от своих многочисленных функций, тем не менее, Сталин в 1952 году в очередной раз проявил по отношению к нему благосклонность и позволил ему принять участие в XIX съезде КПСС. Мехлис умер в феврале 1953 года, и ему были устроены пышные похороны. Сталин скончался спустя несколько дней. Оба они похоронены на почетном советском кладбище у кремлевской стены - диктатор и его демон.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

У каждого террора - свой исполнитель

Великую Отечественную войну связывают с Крымом не только имена известных и неизвестных героев. В этой череде есть и те, чье присутствие на полуострове в годы тяжелых испытаний лишь усугубило всеобщую трагедию. К таковым в первую очередь относится любимец Сталина, начальник Главного Военно-политического управления Красной Армии Лев Захарович Мехлис.

Будущий «инквизитор Красной Армии» родился в 1889 г. в Одессе в семье скромного служащего. Получив неплохое образование, он некоторое время работал конторщиком, затем учительствовал в гимназии. С 1907 г. связал жизнь с политической деятельностью и стал функционером еврейской партии «Поалей-Цион», близкой по идеологии к Союзу Бунда. Однако в 1911 г., после призыва в армию, Мехлис прекращает сотрудничество с этой партией. Он служит в основном в резервных частях артиллерии и, как многие другие военнослужащие запасных подразделений, попадает под влияние идеологии большевиков и связывает дальнейшую жизнь с работой в партийных структурах РКП(б).

После ухода в Красную Армию его карьера идет на взлет: комиссар бригады, дивизии, Правобережной группы войск на Украине. В должности комиссара 46-й стрелковой дивизии в 1920 г. впервые попадает в Крым. Его замечают и выдвигают на руководящие посты в политические структуры.

Любимец вождя

В 1921 г. он переходит в Народный комиссариат рабоче-крестьянской инспекции РСФСР, через год в центральный аппарат ЦК ВКП (б), и, наконец, наступает звездный час - в 1926 г. становится помощником набирающего силу И. Сталина. За четыре года работы под крылом всемогущего вождя своей рабской преданностью Мехлис заслужил пожизненное покровительство тирана, которое всемерно стремился оправдывать. В 1930 г. с подачи хозяина занимает пост главного редактора газеты «Правда» и одновременно получает должность заведующего отделом печати и издательств ЦК ВКП (б), а в октябре 1939 г. становится членом Центрального комитета ВКП (б).

Чтобы угодить Сталину, Мехлис постоянно требовал усиления репрессий против «врагов народа», сам готовил доносы. Возглавляя Политическое управление РККА, развернул невиданную кампанию репрессий и дискредитации высшего командного и политического состава. В результате его действий было практически уничтожено высшее и среднее звено РККА, причем он не только «содействовал» органам государственной безопасности, но и сам проявлял инициативу, требуя новых и новых арестов «заговорщиков», а в отношении низшего звена принимал решения своей властью. Лично выезжал в округа, где организовывал «политические зачистки» среди командного состава. Так, прибыв в 1938 г. на Дальний Восток, сразу же приказал арестовать большинство командиров Дальневосточной армии. По воспоминаниям Н.С. Хрущева, Мехлис «часто выходил за рамки своих функций, потому что своим пробивным характером очень нравился Сталину».

С началом Великой Отечественной войны Мехлис становится заместителем Верховного главнокомандующего, одновременно продолжая возглавлять Главное политическое управление РККА. Столь неожиданное приближение к Самому было обусловлено небезосновательными опасениями Сталина относительно усиления пораженческих настроений среди командования армии.

«Красный демон» над Крымским фронтом

В 1942 г., когда появилась реальная возможность вытеснения 11-й армии генерал-полковника Манштейна из Крыма и деблокады Севастополя, Верховный направляет Мехлиса на Крымский фронт. Справедливости ради отметим, что на тот момент полководцы уже успели провалить первую фазу операции, потеряли инициативу и перешли к обороне на Ак-монайских позициях, дав противнику время на перегруппировку. Решения были совершенно в инквизиторском духе Льва Захаровича: Крымский фронт захлестнули репрессии. Полевые суды истребляли командиров и рядовых с не меньшей интенсивностью, чем это делали немцы. Число старших и младших командиров, попавших в эту кровавую круговерть, не поддается описанию. Директивы не имели отношения к организации обороны и подготовки к наступлению. Иногда в них явно прослеживался бред фанатично преданного вождю человека.

При этом совершенно безграмотный в военном отношении Мехлис ни на йоту не сомневался, что готовит грандиозный успех. Не желая никому подчиняться, он не желал никого и слушать, видя во всех или потенциальных предателей, или просто ничтожных людей, пребывающих в тени его полководческой гениальности, в которой он нисколько не сомневался. Он не уставал удивлять не только командование РККА, которое уже просто не знало, что ему делать с неутомимостью армейского комиссара 1-го ранга, но и командование 11-й немецкой армии. Генерал Манштейн даже не мог поверить в действительность происходящего по ту сторону фронта. Десятки раз гонял он разведывательные самолеты, пока не убедился, что советские войска вместо тщательного укрепления рубежей стали располагаться, как мишени на полигоне.

Кроме выдвижения всей артиллерии в боевые порядки пехоты, подтягивания тыловых подразделений в непосредственную близость от передовой, нашим войскам было приказано отказаться от окопов как снижающих наступательный порыв и отрицательно влияющих на боевой дух Красной Армии. Лев Мехлис упорно давил на военное командование, требуя скорейших активных действий всем фронтом. И это ему удалось. 27 февраля 1942 г. Крымский фронт начал наступление, которое сразу же провалилось, несмотря на преимущество в живой силе. Уже на следующий день противник вернул все из того немногого, что войскам Красной Армии удалось захватить накануне, прежде всего главный узел обороны - Кой-Асан.

Военный корреспондент «Красной звезды» Константин Симонов писал: «Метель вместе с дождем, все невероятно развезло, все буквально встало, танки не пошли, а плотность войск, подогнанных Мехлисом, который руководил этим наступлением, подменив собой фактически командующего фронтом безвольного генерала Козлова, была чудовищная. Все было придвинуто вплотную к передовой, и каждый немецкий снаряд, каждая мина, каждая бомба, разрываясь, наносили нам громадные потери... В километре - двух - трех - пяти - семи от передовой все было в трупах... Словом, это была картина бездарного военного руководства и полного, чудовищного беспорядка. Плюс к этому - полное небрежение к людям, полное отсутствие заботы о том, чтобы сохранить живую силу, о том, чтобы уберечь людей от лишних потерь...»

Потери были огромны. Только за февраль - апрель 1942 г. они составили более 225 тысяч человек! Но ничто не могло остановить амбициозного политического руководителя истребления солдатской массы. Он требовал новых резервов, получал их, кидал под немецкую артиллерию и требовал пушечное мясо вновь… Только политбойцов в марте - апреле он истребовал почти 2,5 тысячи. Людские резервы выявлялись и на месте. «Надо сократить также заградительный батальон человек на 60 - 75, сократить всякого рода команды, комендантские... Изъять из тылов все лучшее, зажать сопротивляющихся тыловых бюрократов так, чтобы они и пищать не посмели...»

Патология жестокости

Очевидные признаки грядущей катастрофы оставались незамеченными. Неудачи казались ему временными. Он отмечал «слабую подготовку нашей пехоты», но не понимал, что лично содействовал подмене боевой подготовки бесконечными партийными и политическими мероприятиями.

В соответствии с веяниями времени Мехлис создал атмосферу шпиономании. 2 апреля он направил И.В. Сталину и Л.П. Берии шифровку особой важности, прося произвести «зачистку» Новороссийска от подозрительных лиц и придать ему статус закрытого города, вывести оттуда, а также из Керчи лагеря НКВД, в которых содержались освобожденные из немецкого плена: последние имели-де возможность общаться с бойцами, отправляющимися на фронт, что расценивалось как вещь недопустимая.

Предложение Л.З. Мехлиса нашло у Верховного главнокомандующего понимание: «Т-щу Берия. Правильно! Нужно прочистить также Тамань и Темрюк. В Новороссийске создать такую обстановку, чтобы ни одна сволочь и ни один негодяй не могли там дышать. О принятых мерах сообщите. И. Сталин».

Обвинения льются потоком на всех командующих. Какие только грехи не приписывает им Мехлис. О генерале Д.Т. Козлове: «ленив, неумен, «обожравшийся барин из мужиков». Кропотливой, повседневной работы не любит, оперативными вопросами не интересуется, поездки в войска для него - «наказание». В войсках фронта авторитетом не пользуется, к тому же «опасно лжив».

На командующего 47-й армией генерал-майора К.Ф. Баронова пало особое подозрение. К его оперативной разработке представитель Ставки ВГК подключил особый отдел НКВД фронта и выяснил, что: Баронов К.Ф служил в царской армии, член ВКП(б) с 1918 г. В 1934 г. «за белогвардейские замашки» исключен при партийной чистке, потом восстановлен. Родственники подозрительны: брат Михаил - участник Кронштадтского мятежа, «врангелевец», живет в Париже. Брат Сергей осужден за участие в контрреволюционной организации. Жена - «дочь егеря царской охоты». Сам Баронов изобличался в связях с лицами, «подозрительными по шпионажу». Сильно пьет. Штабом почти не руководит. Часто уезжает в части и связи со штабом не держит.

Участь генерала была решена. Его просьбу оставить на фронте и на строевой работе Л.З. Мехлис не пожелал даже выслушать. И таких примеров бесчисленное множество. Создавалось впечатление, что, кроме самого Мехлиса, никто и не думал защищать Крым, а лишь искал удобного случая переметнуться на сторону противника.

Патологическая жестокость коснулась не только своих, не менее страдали и военнопленные немцы. Л.З. Мехлис писал об этом сыну: «Фашистов пленных я приказываю кончать. И Фисунов тут орудует хорошо. С особым удовлетворением уничтожает разбойников».

«Мы должны быть прокляты»

Создав такую обстановку, в которой каждый из командиров больше думал о том, как защитить себя от сталинского любимца, чем о положении на фронте, представитель Ставки фактически обеспечил все условия для провала наступления. Наступательная операция плавно перешла в оборонительную.

Теперь над головой самого неугомонного комиссара навис дамоклов меч Сталина. Вождь незамедлительно потребовал отчета о неудаче в Крыму. Слабые попытки Мехлиса оправдаться не возымели успеха. Верховный был настолько раздосадован неудачей, что не посчитал нужным сдержать гнев: «Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать», а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для вас. Значит, вы еще не поняли, что вы посланы на Крымфронт не в качестве госконтроля, а как ответственный представитель Ставки. Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и вы могли бы сами справиться с ними. Если бы вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронт и танки не прошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя два месяца на Крымфронте».

Гнев хозяина был страшен. Поражение в Крыму и поражение под Харьковом до крайности усложнило обстановку на фронте.

4 июня 1942 г. Л.З. Мехлис как не обеспечивший выполнение директив Сталина был снят с поста заместителя наркома обороны СССР и начальника Главного политического управления РККА, а также понижен в звании до корпусного комиссара. Но уже с того же 1942-го и по 1945 год он снова - член Военных советов 6-й армии и многих фронтов. На всех должностях в армии Мехлис продолжает постоянно вмешиваться в решения командиров, требуя «руководствоваться решениями партии» независимо от стратегических и тактических задач войск. Постоянно пишет доносы в ЦК на командующих, требуя их привлечения к ответственности.

И все же фанатично преданный сталинской идеологии Л.З. Мехлис спустя несколько лет после войны, говоря об операции Крымского фронта в 1942 г., нашел в себе силы признать: «Мы… должны быть прокляты».

В 1950 г. Мехлис был уволен на пенсию «по состоянию здоровья» и умер в 1953 г. Прах «красного демона» погребен в Кремлевской стене в Москве.

СЕРГЕЙ ЧЕННЫК
Первая крымская N 71, 22 АПРЕЛЯ/28 АПРЕЛЯ 2005

ЛЕВ МЕХЛИС И ХАССО ФОН ВЕДЕЛЬ. ГЕНЕРАЛЫ ОТ ПРОПАГАНДЫ

«Совершенно секретно» продолжает серию публикаций под рубрикой: «Полководцы: двойной портрет на фоне битвы». Сегодня нашим читателям предлагается статья о руководителях служб военной пропаганды Красной Армии и вермахта - Льве Мехлисе и Хассо фон Веделе. Во время войны они были непримиримыми врагами, возбуждали ненависть к противнику и призывали к его уничтожению. В то же время их подчиненные были призваны вести психологическую обработку войск и населения противника. Мехлис и Ведель вели борьбу не с помощью танков и самолетов, а с помощью слова, которое наполнялось нужным им содержанием. Они были в буквальном смысле генералами пропагандистского фронта, сыгравшего особую роль в том жестоком и кровопролитном противостоянии.

Эпоха тотальных войн, в которую человечество вступило к началу прошлого столетия, породило такое явление, как планомерно организованная деятельность по информационно-пропагандистскому воздействию на граждан и военнослужащих другого государства ради достижения своих политических и военных целей. Конечно, элементы использования пропаганды в военном деле можно найти и в самые отдаленные времена. Но именно в ХХ веке беспощадная борьба идеологий достигла такого градуса, что в штатах вооруженных сил различных государств появились специальные службы по «промывке мозгов». При этом численность и влияние этих профессиональных «солдат бумаги и эфира» со временем лишь расширялись.

Считается, что наибольших успехов в деле спецпропаганды в Первую мировую войну достигли англичане. Именно они наводнили немецкие окопы миллионами листовок, подрывающих боевой дух. Спустя несколько лет этот опыт разложения был принят на вооружение и политическими партиями. Причем лучше всего это удалось большевикам. Владимир Маяковский не напрасно призывал: «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо»… В результатах Гражданской войны в России - немалая заслуга красной пропаганды.

К концу 1930-х годов службы, ответственные за ведение психологической войны, имелись в армиях всех крупных держав, в том числе СССР. В преддверии целой череды «освободительных походов» Рабоче-крестьянской Красной Армии, Лев Мехлис, возглавлявший тогда политическое управление РККА, стал активно возрождать и усиливать органы по идейному разложению войск и населения вражеских государств. При этом был использован опыт времен Гражданской войны. От своих подчиненных Мехлис требовал вести пропаганду так, «чтобы морально обессилить противника»…

На фото: ЛЕВ ЗАХАРОВИЧ МЕХЛИС

СИОНИСТ, КОМИССАР, ПАЛАЧ

Лев Захарович Мехлис, человек, которому суждено будет стать одним из самых одиозных советских военных руководителей, родился 1 января 1889 года в Одессе. Он окончил шесть классов еврейского коммерческого училища, в 1904-1911 годах работал служащим в различных конторах и, несмотря на весьма скромное образование, даже пробовал себя на поприще репетиторства. Хотя многонациональная Одесса была своеобразным «плавильным котлом», в те годы Мехлису пришлось неоднократно сталкиваться с проявлениями антисемитизма. В итоге молодой человек вступил в отряд еврейской самообороны, пытавшейся защищать местных евреев от демаршей черносотенцев.

В 1907 году Мехлиса арестовали и избили в Херсонском полицейском участке. Сразу после этого он вступил в еврейскую рабочую партию «Поалей Цион» («Рабочие Сиона») и некоторое время работал в ее одесском отделе. Об этой странице своей биографии Лев Захарович в последующем старался особо не распространяться. И не случайно. В советское время «Поалей Цион» рассматривалась как одна из радикальных сионистских организаций. Она отстаивала внеклассовое требование территориальной автономии для еврейского народа в Палестине. Разумеется, это вызывало у большевиков острое отторжение.

В 1911 году Мехлиса призвали на срочную службу во 2-ю гренадерскую артиллерийскую бригаду. Хотя ему и присвоили чин бомбардира, долгое время он выполнял обязанности конюха. С началом Первой мировой войны он оказался на Юго-Западном фронте, в 11-й армии, но и тогда занят был больше по части содержания конского состава.

Февральская революция застала Мехлиса под Киевом, в Белой Церкви. Он быстро осознал, какой шанс ему предоставляют новые обстоятельства, и использовал его сполна. В январе 1918 года Лев Захарович, уже изрядно поднаторевший в деле политической демагогии, вернулся в Одессу и занял «теплое место» в местном исполкоме. Впрочем, наслаждаться новыми полномочиями довелось недолго. 14 марта самопровозглашенная Одесская советская республика была ликвидирована силами германских и австрийских войск. Мехлис успел удрать на военном транспорте в Крым, но вскоре пришлось бежать и оттуда. Перебравшись в Ейск, он вступил в большевистскую партию.

В мае 1918 года Мехлис решил податься в Москву, однако по «партийной мобилизации» его вновь бросили на Украину. В январе 1919 года он участвовал в большевистском восстании в Харькове. В городе была провозглашена советская власть, после чего Мехлис был оставлен здесь на хозяйственной работе. Тогда же он женился на враче Елизавете Абрамовне Млынарчик. Чуть позже у них родился сын Леонид.

25 июня белые войска освободили город, а Мехлису по приказу губкома партии пришлось вновь встать в строй. Его откомандировали в распоряжение оперативной группы Харьковского направления, а затем, в качестве политического комиссара, направили в 14-ю армию. Он постоянно конфликтовал с командирами и с презрением относился к «военспецам» - профессиональным военным, по разным причинам пошедшим на службу к большевикам. Мехлис не гнушался рукоприкладства, беспрестанно создавал партийные ячейки и всюду насаждал преданных лично ему работников.

14 апреля 1920 года южнее Мелитополя с моря был высажен белый десант. Завязался бой, в котором Мехлис получил сквозное ранение левого плеча. После лечения в госпитале его отправили в распоряжение реввоенсовета Юго-Западного фронта, где Мехлис и познакомился со Сталиным, который приметил неистового комиссара и уже не выпускал того из вида.

Мехлис принимал участие в боях на Каховском плацдарме, в штурме Крыма, в зачистке южного побережья полуострова от махновцев и армии Врангеля. Разумеется, Мехлис оказался непосредственно причастен к страшному террору, развязанному в Крыму Белой Куном и Розалией Землячкой с подачи высшего большевистского руководства. По их прямому указанию были жестоко уничтожены десятки тысяч «представителей враждебных классов». Только по официальным советским данным в 1920-1921 годах в Крыму были убиты до 52 тысяч человек, а некоторые источники говорят о том, что число жертв достигало 150 тысяч!

В 1921-1922 годах Лев Захарович занимал одну из руководящих должностей в Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции, затем был фактически личным секретарем Сталина. В 1926-1930 годах Мехлис учился на курсах при Коммунистической академии и в Институте красной профессуры. Он завязал личное знакомство с партийно-государственной верхушкой, приобщился к закулисной борьбе сталинской группировки против ее оппонентов.

С 1930 года Лев Мехлис стал заведующим отделом печати ЦК и одновременно членом редколлегии, а затем главным редактором газеты «Правда». Партийный официоз в те времена пугал читателей массовым вредительством, кулацкой опасностью, сеял в обществе подозрительность и недоверие, назойливо воспитывая пресловутую «пролетарскую бдительность». Задолго до того, как Мехлис возглавил главный политорган РККА, он оказался причастен к кровавой расправе над армейскими кадрами. Он с готовностью публиковал рожденные в недрах ЦК и НКВД измышления о «военно-фашистском заговоре в Красной Армии».

30 декабря 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило Мехлиса на должности начальника Политического управления РККА и заместителя наркома обороны СССР. Отсутствие у Мехлиса прочных связей с военным руководством считалось положительным качеством.

Мехлис нанес сокрушительный удар по политуправлениям военных округов. Прибегая к возможностям Особого отдела НКВД СССР, он принимал непосредственное участие в решении вопросов об арестах военных работников, заподозренных в нелояльности к «генеральной линии партии».

ПОДГОТОВКА К «МИРОВОМУ ПОЖАРУ»

На протяжении всех 1930-х годов Сталин придерживался тезиса о неизбежности столкновения «страны рабочих и крестьян» с капиталистическим окружением, результатом чего должен был стать перенос боевых действий на территорию противника. Агентура Коминтерна и «пролетарские массы» должны были, в свою очередь, начать восстания в тылу армий своих государств. Конечным результатом подобного развития событий были мировая революция и, как пелось в гимне того же Коминтерна, - «Всемирный Советский Союз». Разумеется, в силу ряда обстоятельств, впоследствии от этой утопической идеи пришлось отказаться, хотя некоторые «территориальные приращения» СССР все же получил…

Подобная военно-политическая стратегия, конечно, требовала создания в составе РККА специальной службы, ответственной за ведение пропаганды среди войск и населения соседних государств. Первые попытки ведения спецпропаганды вышли, мягко сказать, не вполне удачными…

Так, летом 1938 года в ходе событий у озера Хасан Мехлис потребовал от начальника разведотдела штаба Приморской группы войск Б. Сапожникова составить листовку-обращение к «японским солдатам, рабочим и крестьянам», дабы рассказать последним, что они «воюют за чужое им дело японских эксплуататоров, против рабочих и крестьян Советской России».

Текст первых листовок Мехлис составил лично. Он призывал японских солдат и офицеров «свергнуть императора - главного виновника социальной несправедливости и кровопролития на полях Монголии». Результат таких лозунгов оказался прямо противоположным желаемому: японцы, воспринимавшие своего монарха как «потомка богов», дрались еще более ожесточенно. В итоге высшему политическому армейскому руководству пришлось осознать, что призыв к «классовой сознательности» в данном случае не сработал.

15 марта 1939 года в пяти приграничных округах и двух отдельных армиях на Дальнем Востоке было сформировано 17 редакций газет на иностранных языках. Для сотрудников этих редакций в июне того же года был организован 15-дневный сбор с целью ознакомления военных спецпропагандистов с географией, экономикой, вооруженными силами и политическим положением в странах, часть из которых в обозримом будущем предстояло присоединить к «дружной семье советских народов».

Перед руководящим составом сбора была поставлена задача обучить его участников методам разложения армии и тыла противника. В перечень языков, на которых должны были выходить газеты, входили эстонский, латышский, финский, польский, румынский, японский, китайский, корейский, турецкий и некоторые другие языки. Весной 1940 года была сформирована редакция и типография газеты на английском языке.

Подобное же обучение редакторского состава велось и при штабах приграничных округов. Так, на секретных курсах в лагере под Одессой изучались формы и методы специальной устной и печатной пропаганды, работы с пленными, засылки агентуры. Рассматривались и такие проблемы, как поведение в тылу врага (в данном случае - румынской армии), в том числе легализация, азы диверсионной деятельности и так далее.

После начала Второй мировой войны, 17 сентября 1939 года СССР начал ввод войск в западные области территории Польши. Мехлис, прибывший в штаб Белорусского особого военного округа, непосредственно руководил пропагандистским обеспечением боевых действий. Он дал указание сформировать при политуправлениях Белорусского и Украинского фронтов отделы по работе среди населения этих регионов и военнопленных, а также развернуть шесть редакций газет на польском, украинском и белорусском языках.

В ночь на 17 сентября только в войска Украинского фронта было выдано 180 тысяч экземпляров обращений к польским военнослужащим. Если лозунги, адресованные последним, фокусировались в основном на пропаганде сдачи в плен, а также на дискредитации военно-политического руководства Польши, то печатная продукция, рассчитанная на украинское и белорусское население Речи Посполитой, разъясняла, что целью «революционной, наступательной войны» является избавление «братских славянских народов от капиталистического гнета».

В период Совестко-финляндской войны 1939-1940 годов в основу советской спецпропаганды был положен все тот же классовый принцип. Мехлис, заранее прибыв в Ленинградский военный округ, принял активное участие как в разработке приказа войскам, так и в составлении текстов пропагандистских обращений. Утверждалось, что в самой Финляндии развязан «белогвардейский террор», что РККА идет «не как завоеватель, а как освободитель финского народа».

Разумеется, все это с недоумением и возмущением воспринималось финской аудиторией. Когда же «освободительная миссия» РККА провалилась, перед пропагандистскими органами пришлось ставить новые задачи. 4 февраля 1940 года вышла директива Мехлиса, в которой подчеркивалось, что основной задачей войны является обеспечение безопасности северо-западных границ СССР и Ленинграда.

С начала 1940 года в Главном управлении политической пропаганды Красной Армии (ГУППКА) под руководством Мехлиса началась форсированная подготовка к увеличению штатной численности органов спецпропаганды. Во главе с полковником М. И. Бурцевым было создано отделение, ответственное за ведение пропаганды среди войск и населения противника, которое в конце лета 1940 года было реорганизовано в 7-й отдел (позднее - 7-е управление). Одновременно в политотделах армий вводились отделения, а в политотделах стрелковых дивизий - старшие инструкторы по работе среди войск противника. В новом аппарате формировалась также служба информации о зарубежных странах и армиях.

6 сентября 1940 года Политбюро утвердило указ о создании Наркомата государственного контроля СССР и поставило во главе ведомства Мехлиса. Таким образом, Сталин на время удалил неистового комиссара из армии и перевел его на более высокую должность, в состав правительства. Впрочем, как оказалось, такой шаг был временным. За день до нападения Третьего рейха на Советский Союз диктатор вновь назначил Мехлиса начальником ГУППКА, правда, сохранив за ним и прежнюю должность.

ШЕФ ВОЙСК ПРОПАГАНДЫ

Фигура начальника германских войск пропаганды, генерала Хассо Эдуарда Ахаца фон Веделя, по сравнению с Мехлисом, выглядит довольно блекло. Заурядная внешность, ничем не примечательная биография профессионального военного… Между тем подчиненные Веделя сумели доставить лично Мехлису немало неприятных хлопот.

Выходец из дворянского рода, Ведель появился на свет 20 ноября 1898 года в померанском городке Штаргарде. Окончив кадетское училище, 10 августа 1914 года он поступил на службу в 9-й гренадерский пехотный полк графа Гнейзенау. 20 ноября 1915 года ему было присвоено звание лейтенанта. В период Первой мировой войны Ведель некоторое время исполнял обязанности офицера-ординарца в 211-й пехотной бригаде. Молодой офицер также принимал участие в боевых действиях, за что был награжден Железным крестом I и II классов.

Поражение в войне, крах Второго рейха и серьезное сокращение вооруженных сил болезненно ударили по немецкому офицерскому корпусу. Однако фон Веделю повезло. Он остался в рейхсвере и 1 октября 1919 года получил назначение в 3-й пехотный полк. Надо сказать, карьерный рост будущего генерала долгое время проходил отнюдь не стремительно…

8 ноября 1920 года Ведель сочетался браком с Эрной Рамм, от которого у них родилась дочь. 24 июля 1931 года Эрна умерла. Ведель год носил траур, а затем нашел новую спутницу жизни, Маргариту Кеппен, родившую будущему начальнику армейской пропаганды трех сыновей.

В октябре 1920 года Веделя перевели в 4-й пехотный полк. В апреле 1925 года ему присвоили очередное воинское звание - обер-лейтенант. С октября 1924 года до сентября 1926 года Ведель был прикомандирован к штабу 2-й дивизии, на базе которого, в обход Версальского договора, были организованы секретные курсы по подготовке офицеров Генерального штаба. Два года спустя Ведель вновь побывал на этих курсах, но уже в качестве офицера, приехавшего повышать свои знания и квалификацию.

1 февраля 1932 года ему присвоили звание капитана рейхсвера, в июле того же года перевели на учебу в академию Генерального штаба. В январе 1936 года прилежному офицеру присвоили звание майора и, как было заведено, направили на войсковую стажировку в 6-й пулеметный батальон, в котором выпускник академии в течение года командовал ротой.

После стажировки Веделя перевели в Имперское военное министерство. 1938 год стал для офицера переломным: его назначили руководителем пресс-службы при Верховном главнокомандовании вермахта (ОКВ), а чуть позже - начальником вновь созданного отдела пропаганды вермахта. В феврале 1939 года Веделю присвоили звание подполковника, а 1 апреля его отдел был развернут в управление. Уже во время войны последнее было преобразовано в Управленческую группу, Ведель получил звание полковника (1 ноября 1940 года), а в последующем - генерал-майора (1 сентября 1943 года). Ему, как «шефу войск пропаганды», подчинялись пропагандистские подразделения вермахта и войск СС.

Казалось бы, назначение Хассо фон Веделя на такую ответственную должность было делом совершенно случайным - в отличие от большинства своих подчиненных он никогда не был сотрудником Министерства пропаганды или соответствующих партийных структур. Впрочем, к тому времени Ведель все же проявил себя как автор многочисленных методичек и изданий, популяризирующих военную службу. Из-под его пера вышли такие работы, как «Новая немецкая армия», «Военная подготовка и народное воспитание», «Великогерманская армия», «20 лет немецкого вермахта» и др.

С именем Веделя было связано и насаждение в армейской пропаганде антисемитизма. Ведель, как и Мехлис, стремился к тому, чтобы пропаганда пронизывала собой всю жизнь немецких военнослужащих. Для этого выпускалось огромное количество самых разнообразных материалов, формировавших у германских солдат «правильное мировоззрение».

Готовясь к войне против Советского Союза, управление Веделя сконструировало концепцию идеологической обработки красноармейцев и населения оккупированных территорий. Основную работу в этом направлении вела группа IV, отвечавшая за ведение «активной пропаганды на противника».

Директива ОКВ от 6 июня 1941 года отражает суть «наработок» Веделя: «Противником Германии являются не народы Советского Союза, а исключительно еврейско-большевистское правительство со всеми подчиненными ему сотрудниками и коммунистическая партия». При этом в директиве рекомендовалось избегать таких выражений, как «Россия», «русские», «русские вооруженные силы». Вместо них следовало говорить: «Советский Союз», «народы Советского Союза», «Красная Армия».

Военнослужащим РККА немецкие листовки расписывали преимущества плена, а населению оккупированных областей - с помощью многочисленных газет и журналов - внушалась мысль о том, что «большевизм больше не вернется», поэтому необходимо сохранять лояльность «новому порядку». Кроме того, в пропагандистских материалах разжигалась антисемитская истерия…

Для внедрения всех этих идей в сознание бойцов и командиров РККА, а также населения оккупированных областей к началу войны было сформировано 19 рот пропаганды (12 в сухопутных войсках, четыре - в военно-воздушных силах и три - во флоте), а также четыре взвода военных корреспондентов («Север», «Центр», «А» и «Б»).

В общей сложности во время войны было создано 33 роты пропаганды и специальная «команда мастеров изобразительного искусства», в состав которой входили 100 военных живописцев и 150 художников-оформителей. Кроме того, Веделю подчинялось эсэсовское пропагандистское формирование полкового уровня - штандарт СС «Курт Эггерс» во главе с штандартенфюрером Гюнтером д’Алкеном. Наибольшей численности - около 15 тысяч человек - войска пропаганды вермахта достигли в середине 1942 года.

СТОЛКНОВЕНИЕ ИДЕЙ

Работа по политической пропаганде среди немецких войск была начата Мехлисом с первых дней войны. Вопрос о ведении пропаганды на войска и население противника был рассмотрен 25 июня 1941 года на Политбюро ЦК ВКП(б). Было образовано Советское бюро военно-политической пропаганды, которому вменялось в обязанность определять содержание, формы и методы специальной пропаганды. Рабочим органом бюро стал 7-й отдел Главного политического управления.

Всего за время войны было издано и распространено свыше 20 тысяч наименований пропагандистских материалов на 20 иностранных языках, по большей части, естественно, на немецком. Общий тираж составил 2 миллиарда 706 миллионов экземпляров листовок, газет, журналов, плакатов и брошюр. Наряду с этим широко осуществлялось и радиовещание, а также обращения к противнику с помощью специальных громкоговорящих установок.

В начале войны характерные представления о «пролетарской солидарности» рассматривались Мехлисом как вполне актуальные. В листовках солдат вермахта призывали повернуть оружие против «общего врага» - Гитлера: «Не стреляй в своих братьев - русских рабочих и крестьян!» Убедившись на практике, насколько далеки были военнослужащие германской армии от подобных «идеалов», советские органы спецпропаганды изменили тональность, сделав упор на пропаганду преимуществ плена, причем сдаваться призывали даже успешно наступающие немецкие части. Явным просчетом в первый период войны был и курс на карикатурно-издевательское изображение вождей Германии, пользовавшихся тогда почти безоговорочной поддержкой немецкого народа.

Армейская пропаганда, руководимая Мехлисом, допускала и другие грубые ошибки. Провальными и вредными были признаны, например, порнографические листовки с «поцелуйными карточками» и удостоверениями «члена союза по охвату женских половых органов», предлагавшего дамам, чьи мужья находятся на фронте, «согревать супружескую постель путем выполнения мужских обязанностей». Для дам после 70 предусматривалась «двойная такса». Все это должно было создать впечатление, что нацисты превращают Германию в публичный дом, породить у немецких солдат на Восточном фронте возмущение и беспокойство.

На обложку одного из номеров журнала для немецких солдат «Фронтовая иллюстрация» советские пропагандисты поместили изображение лежащей в постели с «восточным рабочим» немецкой фрау. Сопроводительный текст гласил: «Пока солдат на фронте… 11 миллионов иностранцев живут сегодня в Германии, куда завлек и согнал их Гитлер, в то время как на Восточном фронте бессмыс-ленно гибнут миллионы немецких мужчин». Многие специалисты 7-го отдела ГУППКА понимали недопустимость подобных фальшивок, но ничего не могли сделать, так как подобная продукция издавалась волевым решением Мехлиса.

Вообще деятельность Льва Захаровича на посту главного военного пропагандис-та, а также в качестве заместителя наркома обороны и члена военных советов ряда армий и фронтов принесла чрезвычайно плачевные плоды. Вмешательство Мехлиса в дела военных специалистов не раз влекло за собой катастрофические последствия. Например, в мемуарах участника войны полковника в отставке К. Будрина «В боях за Дон» содержится описание одного эпизода. Будрин доложил командиру бригады о том, что вверенный ему батальон занял населенный пункт. Вмешавшись в разговор, Мехлис обвинил Будрина во лжи и отдал приказ нанести по этому пункту залп реактивной артиллерии. Батальон понес большие потери, немцы выбили из села остатки этого подразделения.

Тем не менее, несмотря на свою деструктивную деятельность, Мехлис до конца войны появлялся на фронте и 29 июля 1944 года даже получил воинское звание генерал-полковника. Впрочем, из-за явных просчетов в деле «промывки мозгов» еще 12 июня 1942 года он был снят с должности начальника Главного политического управления РККА.

В отличие от Мехлиса, Ведель не вмешивался в дела германских генералов, ответственных за проведение войсковых операций. Его сфера была чисто пропагандистской, и здесь он был полновластным хозяином, успешно конкурировавшим в данной области с министерствами Геббельса и Розенберга. Хотя борьба между ведомствами развернулась нешуточная. К примеру, печально известный имперский комиссар Украины Эрих Кох в письме к министру Восточных территорий негодующе отмечал: «Призывы к населению оккупированного Востока могут публиковаться лишь с согласия фюрера, а не по воле каких-то армейских клопов».

Тем не менее Ведель умело руководил своим аппаратом, используя в работе весь богатый арсенал пропагандистских приемов и методов. Характерные идеи и лозунги, присущие партийным изданиям, находили свое место на страницах газет, бюллетеней, листовок и плакатов, которые подчиненные Веделя штамповали огромными тиражами. Одновременно с этим в войска поступала пропагандистская продукция из других, аналогичных структур Рейха, чему глава пропаганды ОКВ не препятствовал, а использовал с выгодой для своего управления.

Мощнейшее влияние оказывали на население захваченных областей Советского Союза немецкие роты пропаганды. При активном и непосредственном участии командиров и личного состава пропагандистских подразделений создавались и выходили большими тиражами оккупационные газеты и брошюры. К этой работе привлекались «добровольные помощники», коллаборационистские журналисты, оказавшие своим немецким коллегам большую услугу в деле разжигания ненависти к большевикам и евреям. Только на русском языке немецкие пропагандисты распространили около 500 наименований периодических изданий. Тиражи некоторых образцов пропагандистской продукции достигал 1,5 млн экземпляров!

Кроме всего прочего, под контролем военнослужащих и сотрудников рот пропаганды разрабатывались курсы лекций для аудитории, состоявшей из учителей и других представителей интеллигенции, городских и сельских должностных лиц - старост, бургомистров, начальников полиции разного уровня. Огромное внимание было уделено и пропаганде вооруженного коллаборационизма. Скажем, вплоть до конца 1944 года «власовское движение» существовало фактически только на бумаге - в листовках и призывах немецких пропагандистов. Сам Власов и его «штаб» долгое время находились в непосредственном подчинении управления Веделя.

Несмотря на то что немецкой военной пропаганде удалось поначалу добиться серьезным результатов, дальнейший ее эффект стал снижаться. Не в последнюю очередь это было связано с жестокой политикой германских властей в захваченных областях, а также с очевидными успехами Красной Армии.

На последнем этапе войны управление Веделя численно значительно сократилось. Когда боевые действия развернулись на территории Германии, все полномочия по пропагандистской деятельности взял на себя Геббельс, до самой капитуляции внушавший своей аудитории надежду на «чудо-оружие» и решительный поворот в войне.

После войны Хассо фон Ведель был арестован, но в заключении находился недолго - уже в середине мая 1946 года его выпустили на свободу. Разумеется, с опытом, которым он обладал, решили ближе познакомиться спецслужбы союзников, изучавшие формы и методы нацистской пропаганды. Бывший шеф войск пропаганды охотно помог им в этом. Ведель скончался 3 января 1961 года в Гердене, закончив незадолго до смерти книгу воспоминаний «Войска пропаганды немецкого вермахта», опубликованную в 1962 году.

Относительно благополучно прожил остаток своих дней и Лев Мехлис. В феврале 1946 года его избрали депутатом Верховного Совета СССР второго созыва. Одновременно с этим он работал в должности министра государственного контроля Советского Союза. В 1949 году у Мехлиса случился инсульт, и к активной служебной и политической деятельности он больше не возвращался. Но в 1952 году на XIX съезде КПСС его заочно избрали членом Центрального комитета. Скончался «военный Мефистофель» Сталина 13 февраля 1953 года. Урна с его прахом была захоронена в Кремлевской стене.